Минимализм заключается не в отсутствии чего-то. Это просто идеальное количество чего-то. Николаc Берроуз.
Счастья всем Вам , большого и маленького:) И Вашим родным!
пятница, 20 марта 2015 г.
Olinsakvoyage , Lostbears и Whendi's Bears. Мои любимые.
Минимализм заключается не в отсутствии чего-то. Это просто идеальное количество чего-то. Николаc Берроуз.
Счастья всем Вам , большого и маленького:) И Вашим родным!
четверг, 12 февраля 2015 г.
Meissen
В Саксонии находится город Лейпциг, а в городе Лейпциг находится знаменитый Лейпцигский университет, в котором в своё время учились Гёте, Вагнер, Шуман, Радищев...
Иоганн Вольфганг Гёте с определённого момента моей жизни стал мне очень близок... Его "Фауст" - это своего рода руководство по жизни , это советы друга , наставления..
А вот эта мудрейшая мысль из его романа "Страдания юного Вертера :
" Люди бы страдали намного меньше, если бы не развивали в себе так усердно силу воображения, не припоминали бы без конца прошедшие неприятности, а жили бы безобидным настоящим."
Вот это люблю из "Фауста" :
" Во всем большом есть постепенность,
А не внезапность и мгновенность."
Будьте счастливы !
среда, 11 февраля 2015 г.
Антикварная кукла Hertwig в обработке Гали Смага.
Над образом этой куклы потрудилась Галя Смага и кукла стала нежной, тонкой и как мне кажется, ещё более старинной!
воскресенье, 11 января 2015 г.
.jpg)
среда, 7 января 2015 г.
Кукла с антикварной головкой Gebruder Heubach от Гали Смага.
Галя, спасибо!! И за всё спасибо , и с Рождеством:)
суббота, 27 декабря 2014 г.
Новый год и мишка Оли Жарковой
Здесь постоянно проходят сборы помощи людям, нуждающимся в ней. Или Здесь.
У нас с Вами есть уникальная возможность ПОМОЧЬ этим людям . Давайте от души пожелаем им всем скорейшего и полного выздоровления , пожелаем им того, чтобы они продолжали ЖИТЬ и радоваться этой жизни, каждому своему прожитому дню!
А на фотографиях я делюсь с Вами своим новогодним подарком от моего друга и прекрасного художника Оли Жарковой. Спасибо тебе , моя дорогая, что этот непростой год мы были вместе:)
А чудесные датские стеклянные ёлочные игрушки из моего любимого магазина . Всё , как я люблю - под старину :)
Будьте счастливы и добры!
четверг, 25 декабря 2014 г.
Рождество.
Генрих Матвеевич Манизер. Холст, масло.
Омский областной музей изобразительных искусств им. М. А. Врубеля
Бучкури Александр Алексеевич (1870 -1942). 1906 г.
Борис Михайлович Кустодиев. 1918 г. Холст, масло. 98x98.
Краснодарский краевой художественный музей им. Ф.А. Коваленко, Краснодар
Сергей Васильевич Досекин (1869-1916). 1896 г.
Будьте счастливы!!
среда, 24 декабря 2014 г.
суббота, 20 декабря 2014 г.
Christmas time
Православные празднуют Рождество 7 января. До 1918 года Рождество в России отмечали 25 декабря – в день, когда его отмечают католики и протестанты, однако в нашей стране это было 25 декабря по юлианскому календарю, а в большинстве европейских стран и США – по григорианскому. Григорианский календарь был введён в России только после революции и в современном григорианском календаре «юлианское» 25 декабря попадает на 7 января.
Тронули меня одни слова... Русский писатель Иван Шмелев в эмиграции вспоминал: "...Не видавшие прежней России и понятия не имеют, что такое русское Рождество, как его поджидали и как встречали..."
Давно уже одной из моих любимых книг стала книга воспоминаний Анаставии Ивановны Цветаевой , дочери профессора Ивана Владимировича Цветаева , создателя и первого директора Музея изящных искусств имени императора Александра III при Московском императорском университете (ныне мой любимый Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина) , младшей сестры Марины Цветаевой . Очень люблю отрывок из этой книги о Рождестве :
"...И все говорили: «Пришла зима!»
И тогда, только тогда – раньше оно не думалось, точно сгинуло за жаркой завесой лета, – начинало медленно брезжиться, приближаться, словно во сне обнимая, подкрадываться всего более на свете любимое, не забытое – о, нет, нет! – разве оно могло позабыться? – Рождество. И тогда наступал счет месяцев и недель.
Не заменимая ничем – елка! В снегом – почти ярче солнца – освещенной зале, сбежав вниз по крутой лестнице, мимо янтарных щелок прикрытых гудящих печей, – мы кружились, повторяя вдруг просверкавшее слово. Как хрустело оно затаенным сиянием разноцветных своих «р», «ж», «д», своим «тв» ветвей. Елка пахла и мандарином, и воском горячим, и давно потухшей, навек, дедушкиной сигарой; и звучала его – никогда уже не раздастся! – звонком в парадную дверь, и маминой полькой, желто-красными кубиками прыгавшей из-под маминых рук на квадраты паркета, уносившейся с нами по анфиладе комнат.
Внизу меж спальней, коридорчиком, черным ходом, девичьей и двустворчатыми дверями залы что-то несли, что-то шуршало тонким звуком картонных коробок, что-то протаскивали, и пахло неназываемыми запахами, шелестело проносимое и угадываемое – и Андрюша, успев увидеть, мчался к нам вверх по лестнице, удирая от гувернантки, захлебнувшись, шептал: «Принесли!..» Тогда мы, дети («так воспитанные?» – нет, так чувствовавшие! что никогда ни о чем не просили), туманно и жадно мечтали о том, что нам подарят, и это было счастьем дороже, чем то счастье обладания, которое, запутавшись, как елочная ветвь в нитях серебряного «дождя», в путанице благодарностей, застенчивостей, еле уловимых разочарований, наступало в разгар праздника. Бесконтрольность никому не ведомого вожделения, предвкушенья была слаще.
Часы в этот день тикали так медленно… Часовой и получасовой бой были оттянуты друг от друга, как на резинке. Как ужасно долго не смеркалось! Рот отказывался есть. Все чувства, как вскипевшее молоко, ушли через края – в слух. Но и это проходило. И когда уже ничего не хотелось как будто от страшной усталости непомерного дня, когда я, младшая, уже, думалось, засыпала, – снизу, где мы до того были только помехой, откуда мы весь день были изгнаны, – раздавался волшебный звук – звонок!
Как год назад, и как – два, и еще более далеко, еще дальше, когда ничего еще не было, – звонок, которым зовут нас, только нас! только мы нужны там, внизу, нас ждут!
Быстрые шаги вверх по лестнице уж который раз входящей к нам фрейлейн, наскоро, вновь и вновь поправляемые кружевные воротники, осмотр рук, расчесывание волос, уже спутавшихся, взлетающие на макушке бабочки лент – и под топот и летящих, и вдруг запинающихся шагов вниз по лестнице – нам навстречу распахиваются двустворчатые высокие двери… И во всю их сияющую широту, во всю высь вдруг взлетающей вверх залы, до самого ее потолка, несуществующего, – она! Та, которую тащили, рубили, качая, устанавливали на кресте, окутывая его зелеными небесами с золотыми бумажными ангелами и звездами. Которую прятали от нас ровно с такой же страстью, с какой мы мечтали ее увидеть.
Как я благодарна старшим за то, что, зная детское сердце, они не сливали двух торжеств в одно, а дарили их порознь: блеск украшенной незажженной ели сперва, уже ослеплявшей. И затем – ее таинственное превращение в ту, настоящую, всю в горящих свечах, сгоравшую от собственного сверкания, для которой уже не было ни голоса, ни дыхания и о которой нет слов.
…Она догорала. Пир окончен. Воздух вокруг нее был так густ, так насыщен, что казался не то апельсином, не то шоколадом: но были в нем и фисташки, и вкус грецких орехов, и… Елочные бусы со вспыхнувшей нитки насыпались на игрушечную, немыслимой зелености траву в моей плоской коробке с пестрыми блестящими коровками, лошадками, овцами и в лото старших детей.
Золотые обрезы книг в тяжелых, с золотом переплетах, с картинками, от которых щемило сердце; цветные карандаши, заводные колеса, над коими трудился Андрюша, янтари и искусственная бирюза бус. Куклы! Этот бич Мусин и мой – куклы, в которые мы не умели играть и которые дарились педагогически, каждый год.
Близко держа к близоруким глазам новую книгу, Муся уже читала ее, в забвенье всего окружающего, поглощая орехи, когда с елки, вспыхнув огненной гибелью нитки, упал синий шар!
Его легкая скорлупка, сияющая голубым блеском, распалась на куски таким серебристым каскадом, точно никогда не была синей и никогда не была – шар.
В наш горестный крик и в крик старших, кинувшихся нас оттащить от осколков, капали догоравшие свечи. Теплый воск, тлевшие иглы елочных веток…
Я глядела вверх. Там, на витой золотой ниточке, качалась от ветерка свечки маленькая танцовщица, и папье-маше ее пышной юбочки было нежно, как лебяжий пух. Гигантская тень елки, упав на стену и сломавшись о потолок, где тускло горела Вифлеемская звезда, осенила темневшую залу над мерцанием цепей и шаров, спрятавшихся под мех веток. В догоравшем костре елочной ночи рдела искра малинового шара, под тьмой отражая огонь последней свечи.
Но волна шла еще выше – та, следующая: блаженство проснуться на первый день Рождества!
Сбежав по лестнице, войти вновь к ней – уже обретенной, твоей насовсем, на так еще много дней до дня расставания! Смотреть на нее утренними, всевидящими глазами, обходить ее всю, пролезая сзади, обнимать, нюхая ее ветки, увидеть все, что вчера в игре свечного огня было скрыто, смотреть на нее без помехи присутствия взрослых, без отвлеканья к не рассмотренным еще подаркам, ко вкусу всего на свете во рту. Не черная, как вчера, в провалах, а залитая через оконную густоту морозных наростов желтящимися солнечными лучами, она ждет нас, в хрусталь превратив все свое вчерашнее серебро и фольгу. Вспыхнув утренними искрами всех разноцветностей, только сейчас по-настоящему горя всем колдовством плодов – зеленью толстых стеклянных груш (даже не бьются падая!), алых пылающих яблок, рыжих живых мандаринов (им немножко стыдно, что они не стеклянные, что их можно съесть…). Роскошь чуть звенящих, почти невесомых шаров – самых хрупких, самых таинственных!
В коробках стояли Тетины куколки в швейцарских костюмах; таких крошечных мы любили за то, что волшебные и не надо ни шить им, ни гладить, ни класть их спать. В девочкиной игре в куклы поражала утилитарность увлеченности. Эти куколки требовали одного: любования. Того именно, что мы так умели… Книги лежали распахнутые, и я сразу все смотрела, окликая Мусю, которая, рухнув в выбранную, читала взасос, что-то мыча мне в ответ. И челюсти уставали жевать орехи.
А вечером, в первый или второй день Рождества, мама показывала нам панораму, и мы засыпали, уже не помня, где мы, после всего случившегося… Весь дом спал.
Опустив тонкую руку с обручальным кольцом на шелк черной кофты, тускло светясь в темноте спальни локоном и нежной щекой, юная бабушка из рамы смотрела на свою дочь и на нас печальной улыбкой темных глаз с тяжелыми веками, с точно кистью проведенными бровками.
Через неделю елочное убранство уходило на год спать в глубины широчайшего «дедушкиного шкафа».
суббота, 13 декабря 2014 г.
Рождественские куклы . Гала Смага,Gebruder Heubach и антикварная mignonette.
А на фотографии куколка , сделанная Галей Смага , использована антикварная фарфоровая голова фабрики Gebruder Heubach. Антикварная маленькая mignonette в наряде тоже от Гали Смага . Любимые старинные чемоданчики , любимые старые ёлочные игрушки... Как всегда, всё моё любимое:)
От души всем желаю благополучия и добра! Счастливого Рождества и Нового года!
суббота, 1 ноября 2014 г.
Старые вещи
суббота, 25 октября 2014 г.
Debbie Bliss, мишка Лены Смага и любимая кружка.
И я желаю Вам всем того же! Пусть с Вами рядом будут любимые и любящие Вас! И пусть будет мир во всех государствах и в наших головах. В мире всё связано!
воскресенье, 3 августа 2014 г.
суббота, 26 июля 2014 г.
Hertwig и миру мир!
Антикварная куколка немецкой фабрики Hertwig ( 1900 -е г) и авторские куколки с антикварными головками этой же фирмы и мягкими телами моей любимой Лены Смага и Wendy Meagher. Кукла в костюме от моей любимой Оли Жарковой .
Такое трудное лето... Мир Вашему дому! Мир Вашим семьям! И пусть будет мир в Ваших умах и сердцах! Этот мир наполнен любовью . Несмотря на все несправедливости и катастрофы, которые происходят вокруг нас. Нет ненависти сильнее любви! Только надо помнить об этом. Только надо понимать это и с этим всем нам жить! Будьте все счастливы , независимо от национальности , гражданства, своих политических пристрастий и вероисповедания! Пожалуйста, будьте счастливы и добры!
There be PEACE in Your families and in Your countries!
суббота, 7 июня 2014 г.
суббота, 31 мая 2014 г.
Всем доброго лета!! четверг, 24 апреля 2014 г.
Любимые маленькие куклы или немного про счастье.
И немного про счастье:
Когда родители изучают науку о счастье, когда они действительно пытаются понять, что это такое и каковы законы счастья, тогда они могут быть уверены, что способны передать эту науку и своему ребенку. Без изучения науки о счастье, счастье остается только словом, а значит рано или поздно превращается в страдания. Истинное счастье должно постоянно увеличивать, становиться глубже и сильнее.
Если счастье заканчивается, это и не счастье вовсе, а другая сторона страданий.
Поэтому пока родители не поймут, что такое счастье истинное, они в той или иной мере будут учить своего ребенка разным формам страданий.
Поэтому так важно хотя бы минимальное духовное образование, которое и занимается этой областью жизни человека. Если секреты счастья не переданы детям их родителями, то дети однажды начнут обвинять их в том, что они испортили им жизнь.
Все остальное второстепенно и относится к банальным правилам взаимоотношений.
В.О.Рузов
воскресенье, 6 апреля 2014 г.
Кукла Галины Смага с антикварной головкой
И очень хочется поделиться с Вами добрыми и красивыми словами А.П.Чехова , которые он писал своему другу в письме 5 февраля 1893 года и пожелать Вам и Вашим близким того же!
суббота, 8 февраля 2014 г.
Кукла Дэвида Чампана и Пола Робинсона, одна из " The Old Pretenders"
Счастья Вам всем и удовлетворения от жизни!
Подписаться на:
Сообщения (Atom)